Курс Светланы Серёгиной

Кстати, ещё раз: вы видите здесь хоть какое-то упоминание о том, что у нас будут проверять знание правил? Я - нет.

Это фундаментальная и чрезвычайно распространенная ошибка - считать, что знание правил предполагает грамотность. Совсем нет! Грамотность ничего общего не имеет со знанием правил. Грамотность достигается совсем другими способами.

А там ведь будет ещё и устный экзамен. И как вы решили подготовиться к нему, изучая грамматику? Ведь это надо уметь разговаривать.
Скажу больше: если вы сейчас как следует засядете за учебники, экзамен вы, скорее всего, не сдадите в ближайшее время.
Почему? Потому что вы будете все время бить мимо цели, ходить вокруг да около.

А почему бы не взять и не подготовится к заданиям конкретно, целенаправленно, точечно; без всех этих теоретизирований и витания в облаках? Конкретное задание - конкретное решение!
Каждое экзаменационное задание мы проделаем с вами множество раз на множестве примеров. Под моим чутким руководством.

Для понимания на слух будем слушать множество историй и отвечать на вопросы.
Для разговорного языка будем эти истории рассказывать.
На устном экзамене просят рассказать про картину и фильм - вот и будем на уроках рассказывать про картины и фильмы. Причем не сухо и канцелярски - этого я не люблю. Все эти журнальные рецензии попахивают мертвечиной. Мы будем такие рассказы создавать - все заслушаются. Заодно с польской живописью и с польским кино познакомимся:) - будет о чем в компании поговорить.

Для понимания письменной речи будем истории читать и опять же отвечать на вопросы.

Для написания сообщения будем сначала читать и переписывать уже готовые письма, а потом научимся писать свои.

Теперь так. На экзамене будут так называемые грамматические задания. Они даже называются «задания на знание грамматики». Возможно, отсюда и берется тренд на изучение теории. Однако «знание грамматики» совсем не означает знания правил. Оно обозначает прежде всего умение правильно говорить и писать. А такое умение с помощью изучения правил не достигается.

Оно достигается с помощью наших языкочасов: те же задания, которые ждут нас на экзамене, мы просто будем много раз проделывать в виде домашних заданий с моей проверкой.
Таким образом - когда вы постепенно в результате упражнений уже поняли механизмы языка, прежде чем вам их объяснили - вы вырабатываете у себя так называемое грамматическое чутье. Это очень ценная вещь, потому что именно оно позволяет вам спонтанно и быстро говорить и писать правильно в любых ситуациях. Не думая.

Грамматика нам все же понадобится. Но в специальном виде и в гомеопатических дозах. И в особых ситуациях. Когда вы уже отработали свои языкочасы, в целом хорошо говорите, пишете, рассказываете, понимаете прослушанное и прочитанное; но все равно остаются какие-то белые пятна. Там, где вы, несмотря на свой языковой опыт, все ещё продолжаете ошибаться. Вот здесь-то мы и будем использовать теорию. Она нужна нам будет для того, чтобы закрыть пробелы в нашем образовании.

О каком таком «специальном виде» теоретического материала я говорю?
О каком таком «специальном виде» теоретического материала я говорю? Хороший теоретический материал, согласно исследованиям таких ученых, как Ричард Нисбетт, должен начинаться со множества практических примеров. Нужно дать ученику возможность самому догадаться и сделать выводы о том, какой механизм стоит в основе того или иного языкового явления. И только потом объяснить правило.
В этом случае человек обучается. Если дать теорию в самом начале - мы ничему не научимся.
Вот по этому принципу и построены все мои теоретические материалы. Они в итоге больше практические, чем теоретические. Что прекрасно, конечно.